На протяжении года петербургский комитет по здравоохранению оперирует данными исследования 26864 14-­летних подростков­-школьников, проведенного в 2011 году и выявившего, что каждый из этих ребят в среднем имеет по 2,5 заболевания «на нос».

Но дальше констатации очевидного факта медики не идут. Они, как и постоянно ропщущие на ухудшающееся здоровье детей родители и педагоги, не могут предложить выхода из ситуации, медленно, но верно подводящей нас если не к национальной катастрофе, то к катастрофе отдельно взятого мегаполиса.

В отношении молодых людей, вступающих к окончанию среднего образования в призывной возраст, дом, школа, поликлиника, военкомат — звенья одной цепи. Последнее звено получает «продукт на выходе» — потенциальных солдат с целым «букетом» заболеваний. Вопросы «кто виноват?» и «кто отвечает?» за здоровье подрастающего поколения стали главными на встрече представителей петербургского образования, медицины, общественных организаций и родителей.

И первоклассники здоровьем не блещут

Константин Тхостов, директор лицея  № 369 Красносельского района говорит, что уже среди первоклассников первую группу здоровья имеют не более 25 % ребят. «Причина в том, — утверждает директор, — что родители забыли о своей конституционной обязанности — заниматься воспитанием ребенка». Тхостов уверен, что семья еще до школы часто становится нарушителем режимных моментов воспитания: взрослым удобнее спать с утра, а не варить кашу отпрыску, который в итоге спит с утра и куролесит ночью. А режим многое (если не все) определяет в жизни ребенка в социуме! «Когда ребенок приходит в школу, важно, чтобы он был накормлен, одет по погоде, был здоров», — говорит педагог, призывая всех не отправлять в учебное заведение простудившихся детей. Критикуя родителей, директор не отрицает факта, что в школе система медицинского сопровождения не работает: «До сих пор действуют нормативы 1960-­х годов: одна ставка врача на 1200 детей, одна ставка медсестры на 600 детей. К тому же врач — приходящий работник поликлиники, его отзывают на различные поликлинические мероприятия. И медсестра должна быть не только в школе, а и в детском саду, где в реальности ее можно найти раз в три дня».

Школа нынче дает на здоровье ребенка большую нагрузку, и сохранить его может только комплекс определенных медико­-психологических процедур. А решение о налаживании возможностей и полномочий школы должно приниматься на уровне межведомственных взаимодействий двух министерств – здравоохранения и образования. 

И еще ювенальной юстиции не хватало…

Сергей Стрильченко, председатель независимой военно-­врачебной комиссии более строг  в оценке: «Когда мы имеем больное общество, мы имеем больных детей». Он вспоминает о временах, когда рожениц готовили не только к родам, но и к роли мам уже в женских консультациях, и продолжает: «Понятие детского сада утеряно: сейчас он превращен из образовательного учреждения в “отстойник” для детей, которых сбавляют туда, потому что “девать ребенка больше некуда”. Даже шоколадку принесут, лишь бы оставить больного ребенка в саду…

Мы сегодня потеряли и семейную культуру воспитания детей, и культуру питания в том числе.

Подросток с бутылкой пива и сигаретой в руках — чуть ли не норма.

В школе дети предоставлены сами себе: стоит учителю сделать замечание ребенку, почему тот курит, ругается матом или пьет пиво,  взять ребенка за руку – родители подают в суд. “Ах, применена физическая сила!” И что делает наше правосудие? Зачастую становится на сторону родителей, которые сами тоже не занимаются воспитанием».

Выстраивая логическую цепь от роддома, детского сада, школы до военкомата, Стрильченко напоминает, что призыв — государственная задача. Но о каком сохранении здоровья можно говорить, когда в военкоматах ведут неправедное освидетельствование вчерашних детей в  отсутствии педиатров и зачастую медицинских карт призывников? А результат —  решение «годен» и дальнейшее ухудшение здоровья во время службы. 

Здравоохранение отстает, а родители «не догоняют»

Но печальнее было слушать представителей родителей и городского комитета по здравоохранению. Светлана Рычкова, главный специалист комздрава по здоровью школьников констатировала бедственное положение подростков и поколения, находящегося в детородном возрасте, а на многочисленные претензии других спикеров к системе здравоохранения чаще всего отвечала: «Это проблемы семьи». Получилось, что, по мнению комитета по здравоохранению, никаких обязанностей в отношении детей и подростков у нашей медицины нет вообще: все — от воспитания, питания, гигиены до контроля посещаемости врачей оказалось уделом семьи как ячейки социального государства. Насколько же родители готовы справляться с этим перечнем «проблем», показало выступление сопредседателя Петербургского родительского комитета Михаила Богданова, проявившего сущее невежество в вопросах, касающихся, например, работы центра «Ювента», берущего на себя обязанности родителей по половому воспитанию подростков.

Вопрос корреспондента «АН» и вовсе остался без внятного ответа. А узнать  хотелось лишь одно: если утеряны традиции и нет знаний для воспитания здоровых детей, быть может, стоит заниматься просвещением родителей?

Создать городскую родительскую программу, ликбез, так сказать…

В ответ прозвучали лишь надоевшие уже слова о необходимости консолидации, поисков путей к взаимопониманию и обретению форм общения. Но дети-­то от разговоров никак не поздоровеют…

Источник